Спасибо большое.

17
Куча разведданных
Середина декабря 2009 года
ПОБ «Тодд»
Перестрелка в Данех Пасаб изменила для нас все, и после этого долина стала представлять опасность по-другому. Враг продемонстрировал, что будет сражаться с нами всякий раз, когда мы покинем базу и крошечный пузырь безопасности вокруг нее. Это были их зимние квартиры, место, где численность местных талибов увеличивалась каждую осень, поскольку их собратья возвращались с летних сражений в других провинциях, чтобы отдохнуть и перевооружиться для следующего весеннего наступления. В течение восьми лет это место было их убежищем, убежищем от насилия и постоянного страха, с которыми они жили каждый день, пока за ними охотились морские пехотинцы и британская армия в окрестностях Кандагара и других местах.
За последние пятьдесят дней мы непреднамеренно разрушили их чувство безопасности, проникли в самое сердце их убежища и при этом убили десятки их товарищей. Их реакция после патрулирования Данех Пасаб стала для нас фейрверком разведданных.
Они заполнили эфир радиопереговорами, все из которых наша радиоразведка перехватила и перевела. Они звонили по мобильным телефонам и открыто говорили о событиях в BMG. Наш афганец в коже, руководитель УНБ, получил десятки наводок и зацепок из агентурных источников, которые он уже разработал по всей долине. Даже наши собственные разведчики начали получать информацию.
Кинг, Роб, Пэдди, Джеймс и Уэст основали наш отдел обобщения разведданных. В душе Кинг был немного разведчиком. Он бегло говорил по-арабски, имел доступ к технологиям, о которых талибы даже не подозревали, и работал по двадцать часов в сутки, разрабатывая источники, отслеживая связи и выявляя лидеров. Роб и Пэдди были его глазами и ушами за пределами ПОБ. Они были обучены развивать агентурную разведку. Это означало, что они знали, как познакомиться с местными жителями, которые могли бы помочь нам, найти их мотивацию и превратить их в активы. Джеймс занимался всем, что имело отношение к перехвату сигналов и коммуникациям, а Уэст был нашим развед-аналитиком и заведовал T-SCIF (временным пунктом сбора и обработки секретной информации[1]), собирая все воедино.
Их усилия очень быстро окупились после событий в Данех Пасаб. После нескольких патрулей по Базару и окрестностям вокруг ПОБ «Тодд» ребята обнаружили, что несколько мирных жителей, оставшихся в этом районе, ненавидели талибов почти с религиозным рвением. Восемьдесят процентов семей в BMG потеряли кого-то из-за террористических рейдов талибов, направленных на то, чтобы заставить местных жителей подчиниться. Их безжалостность и готовность бессмысленно убивать, пытать или похищать людей сработали - люди либо ушли из долины, либо уступили любым требованиям, которые предъявлял к ним «Талибан». И эти требования были обременительными до крайности.
Враг питался за счет местных жителей, как паразиты. Они заставляли их отдавать еду и предоставлять кров, и в то же время облагали их налогами. Всем заправляло теневое правительство «Талибана», и все это знали. Никто не просил помощи, никто не жаловался. Жители BMG либо бежали, либо погибли, либо жили в рабстве.
В то же время талибы, которые оставались круглый год, чтобы контролировать долину, вплели себя в торговлю наркотиками. Опиум беспрепятственно поступал из южных провинций через долину и через границу в Туркменистан. Талибы контролировали этот канал контрабанды и маршруты, созданные во времена Александра Македонского, и использовали часть полученных от него средств для усиления своего контроля над BMG. Они подкупали местных чиновников и старейшин. Те, кто отказывался, исчезали во время ночных рейдов, их изуродованные тела спустя несколько дней находили жители кишлаков. Эти талибы не были религиозными фанатиками, они были мафией. Местные жители, чьи традиционные исламские ценности предавали анафеме торговлю опиумом, еще больше возненавидели талибов за то, что они ввозили наркотики в их общины.
Пэдди и Роб обнаружили, что гражданские лица презирали талибов почти так же сильно, как и боялись их. Это была мощная мотивация, и парни вскоре придумали, как ее использовать. Для немногих людей, оставшихся в этом районе, элементарное выживание было единственным, что имело значение. Талибы представляли угрозу для этого, но то же самое касалось и поддержки Коалиции. Шпионы талибов и подкупленные информаторы скрывались повсюду, особенно в районе Базара. Быть замеченным в разговоре с коалиционными силами было равносильно смертному приговору.
Наши парни придумали, как это обойти. Они давали номера сотовых телефонов, по которым с ними можно было связаться, и предлогали наличные за информацию. У Роба это получалось лучше всех. Однажды я видел, как он передал свой номер старейшине кишлака, спрятанный в банке соуса, которую тот преподнес в подарок.
Позже я посмотрел на него и просто сказал:
— Ловко, брат, очень ловко.
Он просто ухмыльнулся и подмигнул. Он знал, как здесь вести дела.
Наряду с «горячей линией» наша команда создала специальную радиостанцию, которая работала двадцать четыре часа в сутки, чтобы противодействовать пропаганде талибов. Хотите знать правду, просто настройтесь на 105,7 BMG, где всегда царит свобода, а информация о дорожной ситуации сообщается в начале и в конце каждого часа.
«Горячая линия» взорвалась в декабре того же года. Наши переводчики работали на ней двадцать четыре часа в сутки, принимая десятки звонков в неделю. Для каждого из них требовалось заполнить отчет о контакте, который затем передавался в разведотдел SOTF. В первые дни после перестрелки в Данех Пасаб Кинг, Роб и Пэдди были погребены под сотнями страниц бумажной работы. Они просматривали все, отбирая мелкие детали и обнаруживая связи между отдельными людьми, которые давали ключ к пониманию широты вражеских сетей по всей долине. Ночью, после патрулирования, Роб и Кинг, Уэст, Пэдди и Джеймс собирались, чтобы провести мозговой штурм, соединить точки и сделать логические выводы на основе того, что они собрали.
Лучшими источниками были те, кто хотел справедливости. Они хотели, чтобы талибы были изгнаны из долины или просто убиты. Месть за потерю любимого человека обычно лежала в основе их мотивации. Другие хотели денег. Это были те источники, к которым нужно было отнестись со всей серьезностью и сначала протестировать, поскольку они, вероятно, также продавали информацию врагу. В афганском мире «Повелителя мух» выживание всегда стояло превыше идеологии. Если бы мужчина, изо всех сил пытающийся прокормить свою семью, увидел способ потихоньку подзаработать, он бы им воспользовался.
Кинг, Роб и Пэдди организовали оплату и создали сеть платных информаторов. Денежные переводы были непростым делом, и их нужно было осуществлять очень осторожно, чтобы шпионы талибов не узнали об этом и не убили информатора. Мы сделали тайники - скрытые места, где мы оставляли наличные деньги во время патрулирования, которые информаторы могли забрать после того, как мы покинем этот район. Иногда наш информатор приходил в MEDCAP[2] за медицинской помощью, а затем мы отводили его в боковую комнату.
То, что начиналось как поиск информации о враге, превратилось в теневую войну внутри войны. Кинг стал создателем сети источников, которая протянулась по всей долине, вглубь вражеской территории. Он и его команда даже раскрыли двойных агентов и снабжали талибов ложной информацией. Это была опасная, темная и сомнительная операция; мы работали с несколькими мерзкими персонажами, но усилия окупились. Когда все кусочки головоломки были собраны воедино, масштабы и природа вражеского присутствия в долине наконец-то стали очевидны.
Южная оконечность долины была оплотом талибов. Данех Пасаб была центром этой деятельности, центром, вокруг которого вращались все остальные ячейки в BMG. Теневой губернатор действовал где-то за пределами долины, возможно, в окрестностях города Калайи-Нау. Он был известен как Ишмил. Он осуществлял общее командование провинцией Бадгис, как политической структурой «Талибана», так и военным подразделением. Он также курировал контрабанду и оборот наркотиков, а также финансовые операции.
Ишмил дергал за все ниточки. Его главным военным командиром в долине BMG, человеком, который планировал и осуществлял все боевые операции, был Хаджи Вакиль Джайлан, известный как мулла Джайлан. Его правой рукой был карлик по имени мулла Муслим.
Да, реально карлик ростом около трех с половиной футов. Это Афганистан, такое не придумаешь. Это место в буквальном смысле - гребаный цирк.
Мулла Муслим был выдающимся мастером по изготовлению бомб. Он стал незаменимым для талибов благодаря своей способности изготавливать хитроумные самодельные взрывные устройства с использованием различных детонаторов и компонентов. Благодаря этим навыкам он поднялся по служебной лестнице и развил в себе талант к партизанской войне.
Мулла Джайлан, будучи военным командиром «Талибана» в BMG, располагал основной группой хорошо обученных и дисциплинированных бойцов в своей главной оперативной ячейке. Эти ребята были превосходной легкой пехотой. Стрелок был частью этой ячейки, как и несгибаемое ядро лоялистов, служивших его дворцовой гвардией. Не боясь умереть, они защищали его с фанатичной преданностью — вплоть до того, что некоторые носили жилеты смертников, начиненные взрывчаткой. Если бы команда американского спецназа совершила налет на его логово, они были полны решимости остановить нас любой ценой.
Он был одним из ключевых агентов террора в долине. Если какой-нибудь кишлак выходил из-под контроля, мулла Джайлан разбирался с проблемой. Он посылал своих приспешников терроризировать и убивать. Он был опасной личностью, безжалостным лидером, которого мало заботили страдания местных жителей.
Ячейка муллы Джайлана находилась в Данех Пасабе, где его отец, Хаджи Вакиль, был старейшиной. Но были и другие, разбросанные по долине, которые действовали по его приказу. Состоящие в основном из местных жителей, получавших зарплату за счет наркотиков и налогов, которые собирали талибы, эти ячейки функционировали своего рода как отряды милиции. Их работа состояла в том, чтобы поддерживать порядок в своих кишлаках, поддерживать присутствие талибов, управлять контрольно-пропускными пунктами, бороться с любым сопротивлением со стороны гражданского населения и содействовать контрабандным операциям. У них часто были свободные ассоциации или связи с местной полицией, и они сформировали силу, которая вынудила старейшин сотрудничать с теневым талибанским губернатором. Губернатор округа BMG Шава Али — Пурпурные носки — был всего лишь марионеткой без реального контроля и власти. И он знал это.
Здесь не было настоящей субординации, как в военной организации. Вместо этого ячейки действовали полуавтономно в рамках структуры, установленной муллой Джайланом и муллой Муслимом. Это была разрозненная коалиция банд, скорее конфедерация, чем объединенная сила. Временами ячейки враждовали между собой, и иногда эти споры перерастали в перестрелки. Тем не менее, когда на него давили, мулла Джайлан мог заставить местные ячейки бороться с американцами и работать в рамках общей стратегии.
В каждом кишлаке была своя ячейка, или группа, но некоторые районы превратились в значительные опорные пункты. К юго-востоку от Дорожки для боулинга находилась в значительной степени заброшенный кишлак под названием Кибчак, которая уже давно стала оперативной базой талибов. В других селениях в этом районе, включая крошечный кишлак под названием Тараз, расположенный примерно в семистах метрах от края Дорожки для боулинга, было расквартировано большое количество боевиков движения «Талибан».
В течение зимы силы в южной части долины увеличивались по мере того, как бойцы возвращались с других полей сражений. В течение восьми лет их размещали, кормили и тренировали во время этих циклов отдыха. Они овладели новыми навыками, получили свежие запасы оружия и боеприпасов. Это были закаленные бойцы, люди, выжившие в кровопролитных перестрелках вокруг Кандагара и Гильменда, - ветераны, не боящиеся встретиться лицом к лицу с американцами.
Насколько нам удалось выяснить, некоторые из этих бойцов также зимовали в северной части долины вместе с ячейкой, которая контролировала кишлак Бурида. Эта ячейка оставалась для нас загадкой. Они не болтали так, как те, что на юге, и наши оперативные источники информации либо мало о них знали, либо предпочитали не делиться своими знаниями. Мы были в курсе, что значительные силы скрывались там, между аванпостом «Корвет» 82-й воздушно-десантной дивизии в Людине и границей с Туркменистаном. Мы вступили в перестрелку с этими парнями во время операции «Возвращение героя» в ту ночь, когда я запросил удар ракетой «Хеллфайр» на восточный берег реки.
Мы знали, что они были опытными и способными, и мы знали, что они были жизненно важной частью организации муллы Джайлана. Кроме того, нам еще предстояло установить ключевого лидера ячейки Бурида или даже то, насколько большими силами они управляли.
Сколько именно бойцов мог бросить против нас мулла Джайлан, было неясно. Некоторые были боевиками на полставки, им платили за то, чтобы они закладывали бомбы или поливали нас огнем из АК. Они выполняли свое задание, получали зарплату, а затем возвращались к любой своей повседневной работе, если она у них была. Над этими наемниками располагалась талибская версия сержантского состава, люди, которые составляли костяк каждой ячейки, эти ребята были лидерами ячеек. Они составили ядро сопротивления, с которым мы столкнулись. Над ними стояла элита иерархии «Талибана», лоялисты, прошедшие подготовку в Пакистане или Иране и имевшие лучшее оружие и снаряжение. К этому добавились ветераны Гильменда и личная охрана муллы Джайлана. В целом, общая численность талибов в долине, должно быть, превышала пятьсот или шестьсот человек.
У войск коалиции на ПОБ «Тодд» было два варианта - жить и давать жить другим, как это было в течение восьми лет до нашего прибытия, или преследовать талибов и обезопасить долину. Не было места полумерам или компромиссным решениям, учитывая угрозу, с которой мы столкнулись, и количество войск, которыми мы располагали.
PRO 6 хотел зачистить и удерживать[3]. «Кинжал 22» просто хотел драться. Но одна усиленная пехотная рота из 82-й воздушно-десантной дивизии вряд ли смогла бы уничтожить такие крупные силы противника - дилемма, с которой PRO 6 столкнулся с тех пор, как «Возвращение героя» вовлекла нас в этот бой. Мы могли бы противопоставить численности противника огромную огневую мощь, имеющуюся в распоряжении коалиционных сил - а именно авиацию. Но правила ведения боевых действий лишали его этого преимущества, за исключением крайних обстоятельств, так что это была карта, которую можно было использовать лишь в ограниченном количестве.
Чтобы очистить долину и навсегда изгнать талибов, PRO 6 пришлось положиться на все многочисленные национальности и службы, представленные на ПОБ «Тодд». Он придерживался широкого взгляда на борьбу с повстанцами — привлеките местное руководство, привлечь АНА, АНП, итальянцев и даже морскую пехоту США и объединить нас в интегрированные, взаимовыгодно сотрудничающие силы. Если бы все мы работали сообща, чтобы победить талибов и вернуть долину под контроль кабульского правительства, численность противников не была бы такой устрашающей. Краткосрочное подкрепление могло бы быть доставлено вертолетом для поддержки крупных операций. С теми, что поменьше, мы могли бы справиться сами.
Коалиционная война была сопряжена с опасностями и одной большой ловушкой. У каждой страны была своя собственная повестка дня, свои собственные правила взаимодействия, что делало их участие более сложным и нюансированным. Итальянцы, разумеется, не могли дать отпор, если их солдаты не находились под прямым огнем. Одно это гарантировало, что они будут играть вспомогательную роль в любых будущих наступательных операциях. АНА и АНП будут иметь ограниченное применение. Обоим не хватало подготовки, снаряжения, мотивации и дисциплины. Конфликт между двумя организациями перерос в BMG в открытое насилие благодаря реальной власти в местной полиции. Это был не шеф Леваль, который казался неумелым и оторванным от реальности. Мы подозревали, что он был и в нашем лагере, и в лагере талибов. Для местной АНП игра на обеих сторонах была вопросом выживания, точно так же, как и для гражданского населения.
Реальная власть принадлежала сержанту АНП Шавали. 82-я дивизия первыми заметил его во время патрулирования Базара. Он откинулся на спинку стула, а двое прислужников мыли ему ноги, когда люди подходили к нему по делам. Откуда у него такая сила? Никто не знал, а шеф отказался нам сказать.
Сержант АНП обладал такой властью, что местные жители боялись его гораздо больше, чем любого другого полицейского. Они угождали ему. Они вели с ним бизнес, хотя поначалу было неясно, что это за бизнес. Он был закулисной властью на Базаре.
Однажды солдат АНА был на Базаре, пытаясь купить немного мяса у мясника, когда столкнулся лицом к лицу с сержантом АНП. Завязалась драка, сержант выхватил свое оружие и убил афганского солдата. Он сбежал, по крайней мере поначалу, в то время как АНА поклялись отомстить. 82-я обнаружила дом сержанта, который находился всего в нескольких сотнях футов от здания окружного центра, где жил губернатор округа и совершил налет на него позже на той же неделе. Они захватили его и его брата, и когда обыскали его дом, то обнаружили, что он набит пакетами с продовольствием гуманитарной помощи, боеприпасами, оружием, снаряжением, одеждой и взрывчаткой.
Сержант АНП был крестным отцом контрабандистов в BMG. Даже сотрудничая с Коалицией, он поставлял оружие и боеприпасы врагу. Сержант был доставлен самолетом в Герат, где афганский суд признал его виновным в убийстве, и вскоре он был повешен.
Как вы можете себе представить, в BMG это не очень понравилось.
Если отношения между афганскими силами безопасности были плохими, то ситуация с местными старейшинами и политическими лидерами оказалась еще хуже. Вряд ли более трусливая, эгоцентричная и жадная компания могла бы быть создана центральным назначением. Пурпурные Носки (губернатор района) и многие из его заместителей подозревались в тесных связях с талибами. Они были жадны до денег, заявляли о своей лояльности направо и налево, а затем, как только американцы поворачивались к ним спиной, они продавали или просто передавали разведданные талибам.
Главная задача PRO 6 состояла в том, чтобы найти афганских партнеров, которым он мог бы доверять, и одновременно убрать с руководящих постов тех, кто был слишком некомпетентен, коррумпирован или являлся боевиками «Талибана». Чтобы выяснить, кому можно доверять, PRO 6 сначала расширил доверие. Местные жители не стали бы общаться с американцами, если бы к ним не проявляли уважения. PRO 6 предложил это и доверил им быть частью процесса. Вовлекая их, он думал, что сможет превратить борьбу в их собственную. Временами это даже срабатывало.
Позже мы узнали, что когда PRO 6 встретился со всеми местными старейшинами в том заброшенном комплексе, он предложил талибам прекратить огонь. Он сказал им, что насилие может прекратиться. Он только хотел вернуть своих людей. В ответ старейшины предложили двадцати пяти добровольцам из своих кишлаков переплыть реку и поискать тела. Хотя мы не знали наверняка, по ПОБ ходили слухи о временном прекращении огня, которое было достигнуто в ту ночь на 6 ноября. Эта сделка, заключенная при посредничестве местных жителей, которым доверял PRO 6, помогла обеспечить, чтобы парни были найдены и возвращены своим семьям.
В декабре PRO 6 продвинул эти подключения еще на один шаг вперед. После Данех Пасаба он и итальянский командующий полковник Бруно (который был истинным хозяином района боевых действий и имел последнее слово во всех крупных операциях) начали планировать крупное наступление. Цель Pro 6 в этом наступлении, получившем название операция «Буонджорно», или «Доброе утро», состояла в том, чтобы разрезать долину пополам, захватив ключевые объекты местности, построив аванпосты и ограничив свободу передвижения талибов между Кибчаком и Буридой. ПОБ уже сделал это на западной стороне долины; теперь пришло время пасть восточной.
Это разделило бы наших врагов на два контролируемых элемента, которые можно было бы разбить по частям. Это также нарушило бы маршруты контрабанды и вывоза опиума в Туркменистан, что привело бы к хаосу в финансировании движения «Талибан».
Идея была здравой. Если бы мы смогли это осуществить, мы поставили бы «Талибан» в очень невыгодное стратегическое положение и, в то же время, нанесли бы ущерб их финансовым сетям. Однако вместо того, чтобы вовлечь нас всех в процесс планирования, PRO 6 продиктовал, как это будет сделано и кому какая роль достанется. Эта властность привела к отчуждению большей части «Кинжал 22», и когда он получил оперативный контроль над нами в «Буонджорно»от командира SOTF, команда была, мягко говоря, взбешена. Они там не знали PRO 6 так, как мы.
Мы должны отвечать перед PRO 6 в этой операции? Вы что, блядь, издеваетесь?
План PRO 6 предусматривал, что мы должны были первыми вступить в бой на востоке. Мы должны были провести бойцов 82-й ВДД вместе с нескольким бойцами АНА через Базар, мимо контрольно-пропускного пункта АНП и Дорожки для боулинга. В конце Дорожки для боулинга часть подразделения 82-й - команда «Приус» - должна отделиться, и обезопасить пару строений, которые будут превращены в новый боевой аванпост. Аванпост «Приус» будет доминировать на главной дороге с севера на юг на восточном берегу реки и перекроет движение между Буридой и Кибчаком. По этой причине он станет одной из самых важных позиций в BMG.
После захвата объектов «Кинжал-22» должен будет продолжить движение на восток на семьсот метров через группу строений под названием Тараз. Кишлак была построен у подножия большого холма, который выступал из главного хребта холмов, окружавших восточную часть BMG. Этот холм был одним из самых значительных элементов рельефа в любой точке долины. Тот, кто управлял им, мог видеть на многие мили во всех направлениях. PRO 6 намеревался сначала занять его, а затем построить на нем боевой аванпост, который мог бы поддерживать «Приус» и быть опорным пунктом. Эти два аванпоста разрубили бы силы талибов пополам и полностью отрезали бы ячейку Буриды. Холм был назван объект «Патфайндер» и должен был быть захвачен командой «Патфайндер».
В середине декабря нам рассказали о нашей роли в операции. 82-я и АНА начали репетировать свои роли. Мы проводили свои тренировки. Штаб 82-й соорудили полноценный макет местности с изображением поля боя в палатке технического обслуживания автопарка. На нем были подробно указаны каждый кишлак, каждая цель и отмечены дороги, ведущие в этот район и из него. Макет стал ценным помощником в планировании для всех, поскольку мы убедились, что это не будет еще одной спонтанной операцией.
Пока каждая группа на ПОБ отрабатывала свою роль, PRO 6 инструктировал Окружение. Губернатор района, полковник Али и шеф полиции Леваль были вовлечены во весь процесс с самого начала. PRO 6 старался изо всех сил, чтобы они почувствовали себя неотъемлемыми членами команды.
Кинг и остальные члены нашей разведывательной команды с тревогой наблюдали за тем, как детали каждого этапа этой операции передавались трем афганским лидерам сомнительной надежности. В их глазах это стало угрозой нашей оперативной безопасности. Особую озабоченность вызывали шеф и губернатор района, поскольку Кинг полагал, что они вовлечены в дела талибов. Кинг обсудил это с Энди, который согласился. Доверять этим парням, кажется, было ошибкой. Были довольно велики шансы, что весь наш план атаки был передан от PRO 6 талибам через этих двоих.
Дата проведения операции не была определена. Мы ждали, пока несколько последних деталей встанут на свои места, погода была огромным фактором, определявшим, когда мы сможем выполнить эту операцию, поскольку ожидалось, что нам понадобится большая поддержка с воздуха, медицинская эвакуация и пополнение запасов. Мы потратили это дополнительное время на подготовку и репетиции наших ролей, пока не выучили их вдоль и поперек. Тем временем Дэнни, у которого не было JTAC, работал не покладая рук, запрашивая столько поддержки с воздуха, сколько они могли выделить. Кинг убедил меня, что талибы, вероятно, знали о нашем плане, и непосредственная авиационная поддержка был моим способом смягчить ситуацию. Если мы наткнемся на засаду, нам понадобится огневая мощь, и немалая. И если дело дойдет до драки, к черту тактическое руководство Маккристала. Мои братья были всем, что имело для меня значение.
Я был назначен в эту команду с одной целью - сбрасывать бомбы, и это то, что я намеревался делать.
Ночью я лежал в постели и думал о последних двух месяцах. Я был слишком осторожен после инцидента с А-10. Больше не надо. Если бы от какого-то здание нужно будет разбомбить, я это сделаю. Потом будь, что будет – я не собирался смотреть, как люди, которых я любил как родных, умирают из-за того, что я чувствую себя ограниченным правилами ведения боевых действий.
Рождество сопровождалось плохой погодой, и операцию перенесли на один день. В итальянской столовой нам приготовили замечательный ужин, но настроение было не очень праздничным. Многие парни задавались вопросом, не будет ли это их последним ужином.
Утром 26 декабря 2009 года покрывало из серых зимних облаков начало рассеиваться над долиной. Операция была назначена на ту ночь. Мы должны были выйти из ПОБ около 02:00 в смешанном составе транспортных средств и пеших сил. Я пытался немного отдохнуть до полуночи, но это было бесполезно.
Никто не хочет проводить последние часы своей жизни во сне. Где Пэт? Мне нужна сигарета и кофе.
__________
[1] Temporary Sensitive Compartmented Information Facility (T-SCIF) – временный пункт сбора и обработки секретной информации. Помещение для хранения и обработки секретной информации, обеспечивающее ограничение доступа и распространения сведений.
[2] MEDCAP (Medical Civil Action Program) - Программа медицинских гражданских действий Правительства США в Афганистане (а ранее - во Вьетнами и др. странах), развертывание временных медицинских пунктов для оказания медицинской помощи гражданскому населению, и собственно эти пункты.
[3] Имеется в виду стратегия борьбы с повстанцами «clear and hold», в рамках которой военнослужащие зачищают территорию от партизан или других повстанцев, а затем удерживают территорию, одновременно завоевывая поддержку населения и правительства. Согласно определению армии США, «clear and hold» состоит из трех элементов - военно-гражданские операции, боевые операции и информационная война. Первоначально для операций выбираются только стратегические районы, как только они оказываются в безопасности, операция постепенно распространяется на менее важные районы, пока под контролем не окажется желаемая географическая единица (округ, провинция или страна). Как только район очищен, восстанавливается власть местной полиции (а не армии), и вновь утверждается власть правительства.

18
Операция «Буонджорно»
01:00, 27 декабря 2009 г.
Расположение специальных сил, ПОБ «Тодд»
За последний час до того, как был дан старт операции, SOTF удалось достать нам ганшип AC-130. Планировалось, что он прибудет сразу после того, как мы стартуем с ПОБ «Тодд», и защитит нас всего на несколько часов — ровно столько, чтобы добраться до холма Патфайндер. Я считал, что нам повезло заполучить эту птичку; в Афганистане было всего пять AC-130, а остальные три поддерживали подразделения специального назначения в других частях страны. Учитывая ситуацию, с которой мы столкнулись, я никогда не был так благодарен за то, что у меня под рукой была такая разрушительная сила.
Пока мы готовились к этой операции, мне не давали покоя две вещи. Во-первых, местные жители никогда не ходили на нашу цель, холм Патфайндер. Они даже не пускали туда своих коз, так что трава была зеленой и нетронутой. Наши ребята из разведки прочесали их сети, чтобы узнать, почему они избегали этого места, и узнали, что Советы занимали эту высоту в 80-х годах. После того как они покинули его, местные жители решили, что они оставили после себя минное поле, а они за десятилетия потеряли множество близких из-за остатков взрывчатки Красной Армии в других местах. Поэтому они держались подальше.
PRO 6 посылал нас занять русское минное поле двадцатилетней давности.
Обычно Лайкон, наш сапер, прокладывал бы путь к вершине Патфайндера, разыскивая древнюю взрывчатку времен холодной войны, когда мы, скорее всего, попали бы под обстрел. Но Лайкона не было на базе, так как он улетел несколько дней назад и до сих пор не вернулся. Джордж вызвался добровольцем на эту работу.
Это то, чему нас учили - приспосабливаться к ситуации.
Вторым аспектом плана PRO 6, который касался «Кинжала 22», был кишлак у подножия холма Патфайндер. Отмеченный на наших картах как Тараз, он начинался с восточной стороны перекрестка в конце Дорожки для боулинга, затем тянулся на несколько сотен метров. На самом деле это была всего лишь горстка семейных поселений, построенных вдоль дороги на Патфайндер, но ячейка талибов в этом кишлаке, вероятно, находилась в эпицентре перестрелки 6 ноября. Они были заколенными ветеранами, которые продолжали сражаться, даже когда бомбы падали на их товарищей. Чтобы добраться до Патфайндера, нам пришлось бы двигаться прямо через их логово глубокой ночью. Благодаря окружению PRO 6 они, без сомнения, знали бы о нашем приходе.
«Кинжал 22» приготовился к выходу. Наш MRAP занял бы позицию, за ним последовала бы пара GMV. Позади нас будет АНА, усиленное отделение примерно из пятнадцати человек, которое было придано 82-й воздушно-десантной дивизии для выполнения этой миссии. Взвод из 1-го батальона 508-го парашютно-десантного полка прикрывал бы нашу шестерку пеших. За несколько дней до этого мы отрепетировали порядок движения на ПОБ, не зная, когда именно PRO 6 и полковник Бруно отдадут приказ на выход. Мы проработали задачу вместе со всеми игроками, затем продолжили подготовку снаряжения, чистку оружия и погрузку боеприпасов на наши транспортные средства. Все мы ожидали тяжелого боя сразу после выдвижения.
Мы подождали до 01:45, чтобы собраться вокруг Энди рядом с нашими автомобилями. Там была практически вся команда, за исключением Роба и Пэдди, которые вернулись в Герат и занимались кое-какой документацией по разведданным в нашем MSOC. Они уже должны были вернуться, но не смогли попасть ни на один рейс, направлявшийся в BMG. Команда скучала по ним и нуждалась в них.
— Ладно, ребята, слушайте внимательно - сказал Энди, стоя рядом с нашим MRAP - Мы все знаем, что произошло за последние несколько недель, и что есть большая вероятность того, что информация об этой операции просочилась к врагу. У нас нет никаких временных рамок, мы можем отсутствовать один день, а можем и восемь дней. Будьте готовы ко всему, мне нужны ваши лучшие качества.
Мы закивали. Настроение команды было мрачным, но решительным. Никому не нравилось вступать в бой с поджидающим нас врагом. С другой стороны, мы все тщательно спланировали. Роб сыграл важную роль в создании нашего собственного куска операционного пирога. Дэнни тщательно изучил план огневой поддержки. До рассвета у нас был ганшип, затем самолеты, вертолеты и «Predator», чтобы обеспечить нам прикрытие с воздуха в светлое время суток. Расчеты итальянских 120-мм минометов были готовы; у 82-й также были 81-мм минометы на аванпосте «Корвет». В мгновение ока мы смогли бы подавить любое сопротивление огневой мощью — если бы PRO 6 позволил это.
Это было большое «если». Он и его «Объединенная командная группа» будут руководить операцией из Замка АНП. По мере развития ситуации нам требовалось его разрешение на применение любого вооружения по врагу. Учитывая правила и тот факт, что губернатор района и шеф полиции Левал могут быть вовлечены в принятие этих решений, день может оказаться долгим.
Я заметил, что Джо стоит рядом с Энди, слушая его последние слова. Джо нахмурился еще сильнее, чем обычно. Он выглядел в высшей степени разозленным. С момента получения задания он все время ворчал по этому поводу, и когда мы начали подготовку, стало ясно, что его сердце к этому не лежит. Он выполнял все необходимые действия, но команда все чаще полагалась на Роба в том, что должен был делать наш старшина команды. Это вызвало некоторое внутреннее ворчание, первый признак каких-либо разногласий внутри команды. Я наблюдал за этим развитием событий с растущей тревогой. Если мы собирались пройти через все это дерьмо, нам нужно было действовать как команда и быть сосредоточенными.
Пока я наблюдал за Джо, мне вспомнился один разговор. Несколько дней назад мы вместе работали в TOЦ, и я видел, как он медленно закипал за своим столом. Сначала я подумал, что он просто снова сражается и проигрывает техно-битву со своим компьютером. Но когда я спросил его, как он держится, он разразился обличительной речью о миссии.
— Что, черт возьми, мы делаем? - он сказал.
— Что вы имеете в виду?
— Мы собираемся пойти посидеть на холме, и в нас будут стрелять. Это не миссия.
Я был застигнут врасплох. Я подумал, что это своего рода честь, что PRO 6 выбрал нас идти впереди.
— Кто знает, как надолго мы там застрянем - сплюнул Джо. Он действительно накручивал себя.
— Как бы то ни было, у нас нет выбора - сказал я, стараясь быть дипломатичным.
Он покачал головой и впился в меня взглядом.
— Ски, как ты думаешь, есть ли хоть один объект во всей этой гребаной долине, который стоит жизни одного американца? Стоит жизни одного из наших парней?
На это у меня не было ответа. У нас была миссия. Нам нужно было действовать. Это все, на что простирался мой кругозор.
— Эй, Джо, врагу все равно, хочешь ты там быть или нет. Но ты нам нужен.
— Это такая лажа.
В ТОЦ воцарилась тишина. В наступившей тишине Джо заставил меня задуматься о чести нашей роли в штурме. Я начинал чувствовать себя расходным материалом, как будто PRO 6 хотел уберечь своих людей от предстоящей опасности.
Энди закончил свое выступление, и парни разошлись по своим машинам. Когда мы шли к нашему транспорту, я услышал, как Джордж проворчал:
— К черту этого PRO 6, я на него не работаю.
Пэт мгновенно набросился на него.
— Эй, Джордж. Думаешь, это сейчас полезно?
Джордж просто уставился на него.
— Давай, мужик, ты нужен нам в этой игре.
— К черту все это, Пэт! PRO 6 и его свита корешей детства командуют? Что за чушь, чувак. Полковник Али, вероятно, смотрит сейчас порнуху с белыми цыпочками, пока его люди собираются в бой. Вот как его это волнует. Поговорите с Джеком, он расскажет вам, как этот толстый старый ублюдок постоянно пристает к нему с порнографией, он только об этом и говорит. А сейчас? Эта дерьмовая марионетка даже не удосужилась проводить своих людей. И я должен смириться с тем, что он входит в этот охуенно функциональный комитет, который указывает нам, что делать?
Пэт положил руку ему на плечо.
— Джордж. Расслабься.
В глазах Джорджа вспыхнул вызов, но спокойный взгляд Пэта заставил его успокоиться.
— Ладно. Извините, но я все еще недоволен этим - неохотно сказал он.
Сейчас было не время капризничать. Пэт был прав. Джорджу нужно было научиться держать язык за зубами.
Как раз в этот момент затрещало мое радио.
— Ореол 1-4, это Слэшер, прием.
Прибыл АС-130. Пришло время поработать.
В девяти тысячах футов над нами ровно заурчали четыре турбовинтовых двигателя, когда ганшип «Спектр» вышел в квадрат, чтобы прикрывать наше передвижение. Началось первое наступление второго уровня в Бала Мургаб после восьми лет войны.
Я устроился в MRAP, мое снаряжение было свалено в кучу вокруг меня. Гул большого дизельного двигателя заглушал шум турбовинтовых двигателей AC-130. Но я знал, что наш грозный зверь был наверху, его команда готова обрушить смертельный дождь на любого сукина сына, желающего выступить против нас. Конечно, при условии одобрения PRO 6. В крайнем случае Энди мог бы воспользоваться своими полномочиями командующего наземными силами[1]. Тем не менее, это было бы некрасиво, и могло бы вызвать у нас много проблем в будущем, если бы до этого дошло. И Энди влип бы, попав под расследование или даже судебное преследование, если бы что-то пошло не так.
Флойд скользнул на водительское сиденье MRAP. Джей прополз мимо меня и втиснулся в кресло управления дистанционно управляемым оружейным модулем. Энди уже устроился на пассажирском сиденье, изучая экран своего компьютера. Марк забрался на заднее сиденье вместе со мной, неся свою снайперскую винтовку 50-го калибра.
— Все готовы?
Все ответили утвердительно. Время игры.
Энди скомандовал, и колонна покатилась к воротам. Снаружи я мог видеть людей, выстроившихся по обе стороны дороги через ПОБ. Все войска поддержки вышли проводить нас. Несколько человек отдали честь. Большинство стояли и молча наблюдали, их дыхание клубилось перед ними из-за минусовой температуры.
Ворота открылись, и «Кинжал-22» вышел. В пятистах метрах позади нас следовала команда «Приус». Кроме двух пикапов «Тойота» АНА, у них не было никаких транспортных средств. Мы были бы для них опорой, если бы дела пошли плохо. По крайней мере, до тех пор, пока они не дойдут до конца Дорожки для боулинга, где они обезопасят несколько зданий на юго-западной стороне четырехстороннего перекрестка и развернут новый боевой аванпост.
На той стороне перекрестка находился еще один комплекс с высокими стенами, который, по данным разведки, таразская ячейка талибов превратила в ДОТ. В течение декабря поступали сообщения о том, что они пробили брешь в стене, через которую хорошо просматривалась Дорожка для боулинга. Они также соорудили за ним защитное перекрытие, чтобы заглушить наши воздушные датчики. Пара их людей, вооруженных автоматами АКС и ручным пулеметом ПКМ, предположительно, вели наблюдение с этого наблюдательного пункта двадцать четыре часа в сутки.
Если бы это была Вторая мировая война, мы бы просто обстреливали этот район артиллерией до тех пор, пока от комплекса, о котором идет речь, не остались бы одни развалины. Тогда мы разгребли бы завалы с помощью авиаударов. Чтобы обеспечить полное уничтожение всех, кто остался в живых, мы бы послали инженеров морской пехоты, вооруженных ранцевыми зарядами и огнеметами, чтобы быть абсолютно уверенными, что ДОТ не станет причиной потерь.
Правила Маккристала запретили нам делать что-либо близкое к этому, хотя мы знали, что этот район был покинут гражданскими лицами. Вместо этого нам придется испытать решимость талибов, выйдя прямо на линию их огня. Если бы они открыли огонь, тогда, возможно, мы смогли бы пустить в ход нашу огневую мощь. Может быть, и нет. Это зависело от того, решит ли PRO 6 — защищенный от пуль и придорожных бомб в Замке —что это лучший способ действий для нас.
Была ли когда-нибудь война, в которой американцы так бессмысленно рисковали жизнями, когда существовало так много способов ограничить потери и устранить угрозы? История полна примеров неправильного использования войск в бою — например, в Колд-Харборе[2] за несколько минут погибло восемь тысяч человек. Штурм каменной стены во Фредериксберге[3] был еще одним. Но в тех случаях Гражданской войны, как и в большинстве других, причиной кровавой бойни была тактическая неумелость, а не официальная стратегическая политика. Где еще, как не в Афганистане, мы когда-либо сталкивались с врагом, который играл без свода правил, в то время как наши собственные уступали врагу почти все преимущества?
Мы пересекли реку по старому мосту и миновали здание районного центра на краю Базара, пока я размышлял об этом. Рисковать своими жизнями ради защиты гражданского населения — мы все понимали эту концепцию. Чтобы победить в мятеже, необходимо, чтобы местное население встало на сторону своего правительства, а не партизан. Случайное убийство только подталкивает их не в ту сторону.
Здесь не было гражданских лиц. Мы рисковали своими жизнями ради принципа, а не ради людей. Потеря одного из членов нашей команды таким образом была бы ударом, от которого, сомневаюсь, что команда смогла бы оправиться, независимо от того, насколько успешной была миссия.
Все это крутилось у меня в голове, пока я продолжал следить за своей радиостанцией в ожидании какой-либо передачи от Слэшера. Ганшип кружился чуть ниже слоя облаков, сканируя окрестности Дорожки для боулинга своими тепловыми датчиками. До сих пор они не видели никаких признаков жизни.
Это было лишь частичным успокоением для меня. После патрулирования в Данех Пасаб мы увидели, как враг может маневрировать на поле боя перед лицом нашей техники и поддержки с воздуха. Они могли бы прямо сейчас затаиться за этим пулеметом, просто поджидая нас. Мы бы никогда не узнали, пока первые пули не прорезали бы воздух вокруг нас.
Наш MRAP добрался до контрольно-пропускного пункта АНП. Афганская полиция выглядела сонной и совершенно незаинтересованной. Без сомнения, шеф Леваль проинформировал их о нашем подходе и миссии. Я не мог не задаться вопросом, кому они продали эту информацию, как только узнали ее.
Мы остановились на контрольно-пропускном пункте, чтобы дождаться пеших. Позади нас команда «Приус» тихо двигалась в темноте. У АНА не было приборов ночного видения, поэтому они уже нервничали, хоть все еще и находились в зоне безопасности.
Дорожка для боулинга служила каналом, ведущим прямо к ДОТу. Стены с обеих сторон гарантировали, что у нас не будет возможности сбежать, если ПКМ откроет огонь. Мы просто должны были бы нейтрализовать его как можно быстрее. Джей, управляющий дистанционным пулеметом 50-го калибра поверх MRAP, был бы решением этой проблемы. Он обладал самым тяжелым оружием, которое мы могли применить против врага в любой момент. Но даже внушающий страх Ma Deuce не смог бы проникнуть за стены этих зданий. Ему понадобилось бы чудо, чтобы направить очередь в бойницу высотой и шириной всего в фут или около того. В конце концов, это пулемет, а не снайперская винтовка.
Мы могли бы оставить всех в наших машинах и просто положиться на нашу броню, чтобы отразить любой пулеметный огонь. Я уверен, Энди обдумал это. Там таилась еще одна угроза. Мулла Муслим и его умение изготавливать бомбы гарантировали, что нам придется иметь дело с потенциальными самодельными взрывными устройствами. Если одно из них сработает рядом с GMV, могут быть массовые потери.
Бой требует трудного выбора - мы рискнули попасть под пулеметный огонь вместо угрозы подрыва на СВУ. Билли, Джек, Джордж, Марк и остальные наши штурмовики вылезли из грузовиков, выстроились позади машин и нацепили на глаза очки ночного видения. Пока мы двигались по Дорожке для боулинга, они должны были засечь любое потенциальное СВУ, но это всегда было бы рискованно, в зависимости от того, насколько хорошо мулла Муслим скрывал свои устройства. Все будут уязвимы, пока мы не дойдем до перекрестка в конце Дорожки.
— Ладно, Флойд, двинули - сказал Энди.
Флойд воткнул передачу. Мы пересекли порог за контрольно-пропускным пунктом АНП и въехали на Дорожку для боулинга со скоростью около трех миль в час. Наши спешившиеся скакали позади нас.
— Смотри в оба, Джей - напомнил Энди нашему стрелку.
Джей проворчал что-то в знак подтверждения. Он держал 50-й калибр нацеленным прямо перед собой, готовый открыть огонь по ДОТу, если мы попадем под обстрел. Именно тогда меня осенила мысль. Здесь я находился внутри одной из самых современных машин, когда-либо построенных Соединенными Штатами, и был защищен оружием, на которое полагались наши прадеды на Гуадалканале. На Тараве. В битва за Выступ[4]. М2 провел нас через пять войн на протяжении трех поколений. Бросаясь вслепую в потенциальную засаду, завися от технологий 1930-х годов, чтобы убить нашего врага, в то время как наша машина была тем, что наши бабушки и дедушки сочли бы чем-то прямиком из комиксов Бака Роджерса[5] - я не знал, ирония это или нет, но это определенно придавало ощущение сюрреализма напряженному моменту.
Наши спешившиеся с хрустом продвигались по мерзлой земле, покрытой коркой льда. Какой бы холодной ни была ночь, я уже начал потеть под своим бронежилетом. Наверное, от волнения. Казалось, прошел целый час, но мы прошли всего около ста метров.
Я открыл верхний люк MRAP и встал на холодном воздухе. Мне нужно было быть начеку на случай, если мне понадобится пустить Слэшера в ход. Кроме того, команде нужно было быть во всеоружии на этот раз. Опустив защитные очки и подняв M4, я прикрепил IZLID[6] к планке своей винтовки, чтобы быстро определять цели. Радиолокационный маячок SMP-1000, прикрепленный к задней части моего шлема, передавал информацию о моем местоположении на ганшипу.
Через свои очки ночного видения я мог видеть жилые комплексы вокруг нас на севере и юге. Я мог видеть перекресток вдалеке впереди и слабые очертания стен на дальней стороне. Это была окраина Тараза, где был построен ДОТ с ПКМ. Вокруг нас ничего не двигалось. Нигде никаких признаков жизни, даже дыма от огня, обогревавшего дома. Весь этот район, как и большая часть BMG, был давно заброшен. Это было похоже на поездку по стране Третьего мира в версии фильма о постапокалипсисе.
Слэшер зарегистрировался и сообщил, что дальнейший путь свободен. Страх и напряжение не уменьшились с появлением этой новости. На самом деле, это чувство усилилось во мне. Я не мог поверить, что их не были там, снаружи, и они не ждали нас. Эта ячейка из Тараза яростно сражалась с нами 6 ноября. Как они могли просто позволить нам занять их район?
Просканируй влево. Просканируй вправо. Посмотри на двенадцать часов. Оттенки зеленого в моих очках не показывали ничего, кроме зданий, голых деревьев и стен. В любой момент могут прилететь пули. Я должен был оставаться начеку. Угрозы нагружают тебе мозги. Бомбы на дороге, возможно, спрятанные под обломками и мусором, разбросанными по бокам Дорожки для боулинга. Боевики везде, прячутся в тенях темных и пустых комнат, скрытые от ганшипа над головой. Стрелок — он тоже где-то там. Неужели он сверлил своим взглядом через прицел мой череп в тот самый момент, когда я думал о нем?
В такие моменты мы впадали в состояние гиперсознания, похожее на транс. Каждое ощущение, каждый органический сенсор, которым обладает человек, включается на полную мощность и широко раскрывается для ввода информации. Малейшие вещи замечаются и мгновенно оцениваются как угроза или не угроза. Мы относились с подозрением ко всему. В этой стране все было не так, как казалось. Чтобы остаться в живых, мы ожидали худшего, наше предположение по умолчанию состояло в том, что даже невинная куча мусора может убить нас, поскольку за ней может скрываться боец муллы Муслима. Разум играл с нами злую шутку, и в темноте я был загипнотизирован всеми опасностями, которые мог навеять мой мозг.
Те, кто остался дома, удивляются возвращению своих воинов и той повышенной бдительности, от которой мы не можем избавиться. Семьи наблюдают за нашей паранойей, за нашим постоянным и неосознанным поиском угроз и чувствуют себя отрезанными от того человека, которым они когда-то нас знали. Такие ночи, как эта, меняют человека навсегда. В предстоящие годы мы будем вздрагивать от необычных звуков, бояться угроз в том, что другие считают безобидным, и обнаружим, что невозможно ослабить бдительность. Сделать это здесь могло бы означать смерть брата. Один промах, одно мгновение невнимательности, и талибы могут нанести удар. Мы боялись этого не за себя и не за свои собственные жизни, а за жизни парней, которых мы любили. Подвести их было судьбой хуже смерти. Мы все знали, какова будет цена такой ошибки - просуществовать всю жизнь, но не жить, поскольку бремя ошибки давит на душу, а воспоминания о совершенной ошибке пронизывали каждый оставшийся день. Мы были бы немногим больше, чем дышащая оболочкой. Никто не хотел этого бремени, пуля была бы милосердием по сравнению с этим.
Мы медленно подкатили к перекрестку, не встретив ни души. Когда MRAP остановился рядом с первым комплексом, который должна была занять команда «Приус», мы с Джеем обратили внимание на бойницу ДОТа через дорогу к востоку.
Ничего. Ни движения, ни тепловых сигналов. Никакой стрельбы.
Вместо облегчения тишина приносила только еще большее напряжение и усиленный страх.
— Ничего, Энди? - пробормотал Джей.
Штурмовая группа оставалась спокойной и готовой к бою.
Мы остановились на краю перекрестка, наши спешившиеся бойцы прикрывали местность из своих винтовок, а мы не спускали глаз с ДОТа. Минуты тянулись как часы, все мы ожидали ракету или снайперский выстрел из какого-нибудь неожиданного сектора. Было трудно не испугаться.
Подъехала команда «Приуса». Они скопились у ворот комплекса с южной стороны от нас и ворвались внутрь. Это был тот самый район, где произошла перестрелка 6 ноября. На этот раз мы приехали, чтобы остаться.
Бойцы 82-й обнаружил, что первый комплекс пуст. Второй была так же пустынен. Они развернулись веером, чтобы охватить район и подготовиться к прибытию итальянцев, которые доставят строительные материалы, необходимые для превращения комплекса в боевой аванпост.
Энди связался по радио, чтобы сообщить вышестоящему командованию, что наша первая цель достигнута. Ожило радио. Чей-то голос разрешил нам продолжать миссию. Я закрыл глаза и глубоко вдохнул холодный воздух. Тараз вырисовывался в темноте по ту сторону узкого, шаткого моста.
— О’кей, Флойд - сказал Энди, поворачиваясь к нашему водителю - Поехали.
Флойд нажал на газ. MRAP пересек перекресток и направился вперед, в другой кишлак, в которую никогда не заходил ни один американец.
__________
[1] GFC (ground force commander) - командующий наземными силами.
[2] Сражение при Колд-Харборе (англ. Battle of Cold Harbor) — одно из последних сражений Гражданской войны в Америке, произошедшее 31 мая — 12 июня 1864 года между федеральной армией Улисса Гранта и армией конфедерации под командованием генерала Ли. Оно вошло в историю как одно из самых кровавых сражений той войны. Тысячи солдат Союза были брошены Грантом на бесполезные фронтальные атаки укреплённых позиций армии Ли.
[3] Сражение при Фредериксберге (англ. Battle of Fredericksburg) — сражение Гражданской войны в США, произошло 11—15 декабря 1862 года у города Фредериксберг (Виргиния) между армией Конфедерации под ком. Роберта Ли и Потомакской армией под командованием Эмброуза Бернсайда. Армия Союза понесла колоссальные потери во время бесполезных фронтальных атак 13 декабря на высоты Мари, в результате чего было прекращено наступление на Ричмонд. Каменная стена - участок Телеграфной дороги, которая проходила у подножия Высот Мари, примерно 600 метров в длину, который шёл по выемке, а края выемки были усилены каменной стеной высотой в 4 фута, у которой были самые ожесточенные и кровопролитные бои.
[4] Битва за Гуадалканал (с 7 августа 1942 года по 9 февраля 1943 года) - боевые действия на острове Гуадалканал колонии Британские Соломоновы острова и вокруг него. Битва за Тараву происходившее на тихоокеанском театре военных действий Второй мировой войны (с 20 по 23 ноября 1943 года) — сражение за овладение атоллом Тарава. Битва за Выступ (Battle of the Bulge) (с 16 декабря 1944 года по 29 января 1945 года) - наступление в Арденнах, операция немецких войск на Западном фронте в ходе Второй мировой войны с целью изменить обстановку на Западном фронте, разгромив англо-американские вооружённые силы в Бельгии и Нидерландах.
[5] Бак Роджерс (Buck Rogers) – персонаж американских фантастических комиксов, книг и фильмов.
[6] IZLID – семейство лазерных целеуказателей большой мощности производства компании B.E. Meyers & Co для авианаводчиков и корректировщиков огня.

Спасибо!

19
Объект «Следопыт», день 1
03:30, 27 декабря 2009 г.
Кишлак Тараз
MRAP вразвалочку проехал по полуразрушенному мосту, который отделял перекресток от окраины Тараза. Конструкция застонала под весом нашего тяжелого транспортного средства, но устояла. У афганцев, может быть, мало чего есть в распоряжении, но они извлекают максимум пользы из того, что у них есть. Позади нас грузовики GMV тоже преодолели этот путь. Мы были в семистах метрах от холма и нашей цели.
Казалось нереальным, что по нам не открыли никакого огня, даже одного-двух шальных выстрелов. Это делало ситуацию еще более напряженной и жуткой, когда мы пытались выяснить, что делает враг. Окрестности Тараза вокруг нас зелени наших ПНВ выглядели пустынными. По мере того, как мы приближались к центру кишлака, дорога так резко сужалась, что казалось, MRAP не поместится между десятифутовыми стенами комплексов, которые тянулись по обе стороны.
Мы медленно покатились вперед, прикрывая спешившихся идущим первым MRAP. Отделение 82-й воздушно-десантной дивизии вместе с шестью или семью парнями из АНА следовали за нашей небольшой колонной машин. Они должны были занять холм Патфайндер вместе с нами и удерживать его до тех пор, пока не прибудет подкрепление, чтобы начать строительство аванпоста. Вместе мы сформировали многоязычную группу размером примерно со взвод, состоящий из представителей двух родов войск и национальностей.
Мы медленно продвигались вперед, борта MRAP почти задевали стены. Я остался в люке, используя высокое расположение, чтобы заглядывать вниз, в жилые комплексы, и изучать окна и дверные проемы жилых помещений внутри них. Никакого движения. Ни звука не пробивалось сквозь рокот нашего двигателя и успокаивающего гула больших турбовинтовых двигателей AC-130.
Джей держал свой 50-й калибр направленным вдоль дороги, будучи на острие нашего копья. Я услышал, как он пробормотал:
— У меня ничего нет.
Ожидать первый вражеский выстрел - худшая часть боя.
Слэшер вызвал меня и передал, что им придется покинуть дежурство через двадцать минут. Я посмотрел на часы: 03.30. Начало навигационных сумерек[1], самых первых лучей восхода солнца, наступало примерно через два часа. AC-130 никогда не работали после рассвета. Они были слишком ценными, дорогостоящими и уязвимыми, чтобы рисковать ими при дневном свете. Я велел им продолжать сканировать местность вокруг нас и хорошенько осмотреть холм Патфайндер на предмет чего-либо подозрительного.
Если враг действительно нападет на нас, я надеялся, что это произойдет в ближайшие несколько минут, когда над нами будет висеть этот гигантский дамоклов меч, только и ждущий шанса разделаться с нашим врагом. AC-130 был единственной платформой, для которой мне было удобно подсвечивать цели в радиусе тридцати метров от команды.
Чтобы проехать через Тараз, потребовалось всего несколько минут. Место было пустынным, во дворах не осталось даже животных. Теперь перед нами вырисовывался темный силуэт холма Патфайндер - массивная груда земли, напоминающая небольшой вулкан.
Склоны были слишком крутыми для наших машин. Мы смогли бы провести их лишь немного вверх от подошвы, поэтому планировали использовать их в качестве поддержки для 82-й и АНА, когда они поднимутся на гребень. Сначала нужно было выяснить, правдивы ли местные слухи. Оставила ли русская армия после себя минное поле? Конечно, те немногие люди, которые остались в долине, никогда не ступали на него.
MRAP приблизился к одинокому калату, стоявшему у подножия холма. Джей слегка повернул «воронье гнездо» турели, чтобы навести на него 50-й калибр, когда наши спешившиеся приблизились к ней. Удар ботинка в ворота распахнул их, и бойцы быстро прошли через проем, чтобы убедиться, что глинобитная хижина в центре двора была такой же пустой, как и остальная территория.
Мы остановились здесь, пока отделение 82-й готовилось подняться на холм. АНА выглядели ужасно несчастными; без сомнения, они слышали множество историй о Патфайндере от местных жителей на Базаре. Теперь их просили подняться на вершину и окопаться там. Для тех, кто не склонен к риску, это казалось плохой идеей. Единственным возможным способом подняться на вершину было подняться по пологому склону, который тянулся вдоль восточного склона холма.
Джордж пойдет на вершину в компании с Джеком. Мы остро нуждались в его опыте, но Джордж был готов прокладывать путь вперед. Я наблюдал, как он вылезает из одного из GMV и достает маленький металлоискатель, похожий на те, которыми пользуются пляжники в штатах. Это была все наша противоминное снаряжение. Он нацепил свой штурмовой ранец, взял детектор в правую руку и с важным видом направился к отделению из 82-й ВДД вместе с Джеком.
— У этих парней стальные яйца - сказал я себе.
Какой дерьмовый момент. Через два дня после Рождества они с Джеком будут копаться на старом коммунистическом минном поле.
Джордж взял командование на себя. Джек и десантники выстроились позади него, их спутники из АНА, пошатываясь, встали между американцами. Джордж оглянулся на них, кивнул и отошел. С каждым шагом он поводил металлодетектором из стороны в сторону. Бойцы 82-й шли в точности по его следам. Я наблюдал, как он идет по козьей тропе, огибающей северный склон холма - силуэт его фигуры вырисовывался на фоне серо-голубого неба раннего утра.
Джордж внезапно остановился, что заставило десантников мгновенно замереть. Он долго рассматривал что-то на земле у своих ног.
— Ничего, - прошептал он.
Джордж продолжал идти вперед, поводя миноискателем перед собой. Он шел по тропе вверх по склону холма, и мы потеряли его из виду, когда он поднялся на вершину.
Я спешился и занял позицию у стены калата, чтобы помочь укрепить наш периметр. Появился Марк, держа в руках свою винтовку SR-25[2] калибра 7,62 мм со свободно вывешенным стволом. Он также взял с собой M4, которая все еще была уложена в MRAP. «Элвис», его «Барретт» 50-го калибра M107 SASR, был оставлен на базе. Двух стволов было более чем достаточно, чтобы таскать их с собой, а «Барретт» весил столько же, сколько пулемет М240.
— Ну, это было чертовски жутко - сказал Пэт, кивнув Марку.
— Не то, чего мы ожидали - хмыкнул Марк.
— Нет - сказал Энди, подходя к нам - Слушайте, я полагаю, здесь происходит одно из двух.
Он замолчал, когда затрещало радио. Джордж достиг вершины холма и начал осматривать его плато.
Подтвердив сообщение, Энди снова посмотрел на нас.
— Либо талибы сдерживаются, потому что они ни хрена не видят ночью, и численность нашего подразделения напугала их…
— Маловероятно - перебил его Пэт. Все мы думали о 6 ноября. Эти парни, похоже, были не из тех, кого можно запугать.
— Может быть, они не хотели сражаться с нами в темноте - предположил Марк.
— А какая другая альтернатива? – спросил я.
— Они хотят, чтобы мы были здесь - тихо ответил Энди.
— Ну, это имело бы смысл, если бы информация просочилась из банды PRO 6 - сказал Марк.
— Да. Базару ноль - сказал Пэт.
Я снова взглянул на гребень Следопыта. Я мог видеть только верхнюю часть силуэта Джорджа, работающего над расчисткой вершины холма, его металлоискатель двигался взад-вперед. Мы слышали о некоторых коварных бомбах муллы Муслима. Они закладывали HME[3] в землю, затем подводили провода к нажимному детонатору на расстоянии десяти-двадцати футов. Прижимные пластины обычно изготавливались из пенопласта или дерева всего с двумя проводами, приклеенными скотчем сверху и снизу. Минимум металла. Почти невозможно обнаружить с помощью металлоискателя, который был у Джорджа. Наступите на них, и бомба взорвется слева от вас, или справа, или перед вами. Это было низкотехнологичное решение для противодействия нашим устройствам обнаружения, и оно имело мрачный успех в других местах Афганистана.
Если враг знал, что мы займем холм, имело смысл, что они установят там что-нибудь, чтобы поприветствовать нас.
Словно прочитав мои мысли, Пэт сказал:
— Земля довольно мерзлая. Этому карликовому ублюдку будет трудно что-нибудь вставить.
— Возможно, именно поэтому мы пока не видели никаких самодельных взрывных устройств - добавил Марк.
— Да. Но это работает в обоих направлениях. Нам будет нелегко там копаться - сказал Энди.
Джо, который разговаривал с водителями машин, прошел мимо нас и остановился, чтобы вставить свои два цента.
— Талибы ни за что на свете не позволят нам зайти к ним на задний двор без единого выстрела. Я собираюсь расставить машины по северному склону холма. Дадим парням на вершине защиту с фланга.
— Хорошая идея. Давай - Энди кивнул.
Мы снова погрузились и медленно двинулись вверх по склону холма. Тропа огибала восточную сторону на север, затем становилась слишком крутой, чтобы машины могли ехать дальше. Джо установил периметр в форме полумесяца с MRAP посередине. Каждый стрелок мог прикрывать сектор с севера на восток. Ребята на Патфайндере будут отвечать за прикрытие юга, а «Приус» закрепит наш западный фланг.
К северу от Патфайндера склон плавно переходил в небольшой овраг, скрывавший наши машины от наблюдения. Это было действительно единственное место, где мы могли разместить транспортные средства, рельеф местности вынуждала использовать закрытые позиции и резко снижал их эффективность.
Восточный фланг беспокоил всех нас. Патфайндер был последним холмом в череде таких холмов, которые тянулись в сторону восходящего солнца на несколько километров. Холмистые склоны были голыми, но между ними было множество складок, которые талибы могли использовать, чтобы скрыть движение в нашу сторону. Гребни и гряды холмов также послужили бы отличными огневыми позициями.
В MRAP я получил вызов Слэшера, который сообщил мне, что они покидают зону патрулирования и направляются домой. Позже утром мы получим поддержку с воздуха, а пока нас не защищает кружащееся око в небе. Толстое одеяло серых облаков простиралось над долиной, усложняя задачу.
— Эй, Энди, ганшип ушел- доложил я - Сейчас мы одни.
Пэт услышал это и ухмыльнулся.
— Одинокие и бесстрашные.
— Берегите себя, ребята - сказал по радио пилот AC-130.
— Вас понял, и спасибо - сказал я, выключая микрофон.
Мы слышали, как самолет вышел из круговой траектории и ушел на юг. Успокаивающий звук его двигателей исчез ранним утром, и на холме Патфайндер воцарилась тишина, когда наши водители заглушили двигатели. Теперь я мог слышать слабый звук ручных инструментов, пытающихся копаться наверху.
— Одинокий и бесстрашный? - сказал Марк - Смелые слова, Пэт, для парня, который не может отрастить гребаную бороду.
— А у тебя такая эспаньолочка и усики, как у Дока Холидея[4] - сказал я, помогая разгружать снаряжение.
— Эспаньолка? Я подумал, что это пиявка трахает тебя в лицо - ответил Пэт.
Мы рассмеялись, и напряжение спало.
Пэт продолжала подшучивать над ним.
— Марк, брат, я люблю тебя, парень, но ты смотрелся в зеркало? Ты выглядишь как гребаный Дэви Крокетт[5] в Аламо.
Взгляд Марка переместился на вершину холма.
— Учитывая ситуацию, я бы был осторожен с упоминаниями Аламо[6], Пэт.
Марк обычно был деловым человеком и редко отпускал шутки. Сначала я даже задался вопросом, есть ли у него чувство юмора. Но за последние несколько недель я увидел, как оно проявилось. Он был осторожным человеком, который принимал все близко к сердцу. Но в кругу нескольких близких друзей он иногда расслаблялся. Пэт был единственным из нас, кто, казалось, всегда выводил Марка из себя.
Я смотрел на вершину холма, когда Джордж и Джек появились на гребне. Джордж спустился к нам по склону, все еще держа в руке свой металлоискатель.
— Эй, а где Джо? - спросил он.
— Вон там, в GMV - сказал Пэт.
Джордж подошел и доложил, что не обнаружил никаких мин, ничего подозрительного.
— Хорошая работа - сказал Джо
— Похоже, в какой-то момент на вершине холма была позиция русских - добавил Джек - Неглубокие траншеи — их остатки тут и там. Я думаю, местные слухи были чушью.
— Ну, они им поверили. Это точно - кивнул Джо, он добавил - Хорошая работа, ребята.
— Спасибо, я собираюсь повесить это снаряжение (put this gear up) - сказал Джордж.
Он ушел. Солнце только начинало подниматься над горизонтом на востоке, открывая взору плотную белую стену густого тумана, окружавшую нас.
— Жутковато - шепотом сказал Пэт.
— Конечно.
Сквозь свист теплового ветра, вызванного восходящим солнцем, мы могли слышать лязг шанцевого инструмента, все еще доносившийся с вершины холма. Десантники пытались зарыться в мерзлую землю. Кроме этого, ни звука. Место казалось смертельно тихим.
— Ну, Том Петти[7] сказал про это лучше всех - пробормотал я.
— Что? - спросил Пэт.
— Ожидание - самая трудная часть.
— Ну, если они не знали, куда мы направляемся, они наверняка узнают, где мы находимся, когда взойдет солнце - сказал Пэт, и снова его голос был едва слышен из-за утреннего ветерка.
— Может быть. Но мы выполнили свою часть работы. Мы довели отряд 82-й до объекта.
— Ты подожди, Ски. Как только талибы поймут, что мы разрезали долину надвое, начнется настоящий ад
— Мы будем готовы, если это произойдет - внутреннее чутье подсказывало мне, что Пэт был прав.
В задней части MRAP Марк потянулся за своим SR-25 и прихватил пару магазинов к нему. Я наблюдал за ним уже несколько месяцев и никогда не видел, чтобы кто-то так тщательно обращался со своим снаряжением. Он никогда не дурачился, никогда не валял дурака. Всякий раз, когда у нас был перерыв, он чистил свое оружие или полировал стекла своих прицелов — оптику он купил сам. Он использовал только целевые патроны калибра 7,62 мм, которые было трудно достать, но у него был свой личный тайник.
— Эй, Джо - окликнул Марк старшину нашей команды - Ты хочешь подняться со мной на гребень?
— Да - ответил Джо, вылезая из своего GMV, чтобы присоединиться к нам.
Повернувшись ко мне, он спросил:
— Хочешь тоже пойти, Ски? Посмотрим, сможем ли мы получить хороший обзор местности?
— Конечно - я опустился на колено рядом с MRAP, чтобы облегчить ношу своего снаряжения. Теперь я выпрямился и почувствовал тяжесть всего дополнительного дерьма авианаводчика на своих плечах. Я поправил свой рюкзак и затянул ремни потуже.
— Пойдем.
Мы начали подниматься на холм Патфайндер. Был только один путь наверх — та узкая тропинка на восточном склоне холма. Мы поднимались по ней в ровном темпе, почти не разговаривая по пути. Небо теперь светилось розовым, когда первые лучи солнечного света отражались от слоя облаков над нами. Под нами туман окутывал основание холма. Мы были зажаты между погодными условиями.
Мы достигли гребня и обнаружили, что отделение 82-й яростно окапывает боевые позиции. Они знали, что здесь, наверху, им будет видна вся долина. Любой, кто посмотрел бы, увидел бы их силуэты на фоне неба. Единственным решением было зарыться в землю.
Они добились незначительного прогресса. Земля оказалась настолько твердой, что каждый взмах их инструментов только откалывал мерзлую почву. Обливаясь потом сквозь все слои одежды, они долбили по земле, чувствуя, что время у них на исходе.
Солдаты АНА заняли восточный склон холма, по очереди орудуя сломанной лопатой, пытаясь выдолбить себе боевую позицию. Мы с Марком немного понаблюдали за их работой, затем подошли к юго-западному углу гребня. Мы решили, что с этой стороны будет хороший вид на «Приус», Замок АНП и Дорожку для боулинга. Но туман окутал всю долину. То тут, то там сквозь него пробивалось несколько деревьев, виднелись крыши нескольких жилых комплексов. Патфайндер был похож на остров, выступающий из белого моря.
Солнце полностью скрылось за слоем облаков. Немногие оставшиеся краски исчезли из пейзажа, оставив нас в темном и сером зимнем утре. Это было угнетающе и одиноко.
Пока мы любовались открывшимся видом, туман начал рассеиваться. Сначала немного, но постепенно показались верхушки зданий, и вдалеке мы увидели Замок АНП, стоящий, как еще один остров в этом бесплотном океане.
Марк обратил свое внимание на юг. В двухстах метрах отсюда находилась небольшой кишлачок под названием Капех Баба. Это была большая поселение — около сорока строений, разбросанных по нескольким переулкам, отходившим от главной дороги, идущей прямо на юг. За кишлаком дорога проходила мимо большого одинокого строения на вершине холма, похожего на «Патфайндер». Мы назвали этот объект «Фиеста». Дальше к югу дорога сворачивала в Кибчак. К югу от объекта «Приус» из тумана начал материализовываться кишлак Хасадар. Три населенных пункта, возможно, сотня комплексов. С того места, где мы стояли, как только туман рассеется, мы сможем увидеть почти всех из них. И любой, кто находится внутри них, наверняка увидел бы нас.
Марк, Джо и я стояли плечом к плечу и осматривали их в поисках каких-либо признаков жизни.
Ничего. Каждый кишлак выглядел таким же заброшенным, как Данех Пасаб или территория вокруг Дорожки для боулинга. Ни мирных жителей, ни признаков врага. И снова я ощутил эту постапокалиптическую атмосферу.
Мы вели войну среди селений-призраков. Селений, против которых русские вели войну двадцать лет назад.
— Ты думаешь, у русских была та же идея, что и у нас? - спросил я Марка.
— Разрезать долину пополам?
— Да.
— Возможно. Зачем еще рыть здесь траншеи? - ответил Джо.
— Интересно, сработало ли это?
— Они проиграли войну, не так ли? - ответил Джо - Так имело ли это значение?
Было странно идти по стопам наших бывших противников по Холодной войне. Но местность и базовая стратегия неподвластны времени. Этот кусок местности имел ценность в любой войне, независимо от оружия или тактики.
Я взглянул на часы: 07.30.
— Марк... - сказал я, поворачиваясь, чтобы высказать эту мысль вслух. Но прежде. чем я успел это сделать, мои слова были прерваны градом выстрелов.
__________
[1] Навигационные сумерки (nautical twilight) — период времени после заката и перед восходом Солнца, в течение которого Солнце находится на высоте от −6° до −12° над уровнем горизонта. Во время навигационных сумерек естественное освещение позволяет судоводителю ориентироваться по береговым предметам при нахождении корабля вблизи берега. Однако такого освещения недостаточно для нормальной жизнедеятельности человека. Общие очертания наземных объектов могут быть различимы при нормальных атмосферных условиях. Навигационные сумерки играют важную роль в военном деле. При планировании боевых действий во внимание принимаются начало утренних навигационных сумерек (англ. begin morning nautical twilight, BMNT) и конец вечерних навигационных сумерек (англ. end evening nautical twilight, EENT) (прим. переводчика).
[2] SR-25 (в КМП на вооружении как M110 (7.62 mm Semi-Automatic Sniper System (SASS) M110)— 7,62-мм самозарядная снайперская винтовка производства компании Knight's Armament Company, разработанная Юджином Стоунером в 1990-е годы на основе конструкции винтовки AR-15.
[3] HME (homemade explosives) – самодельная взрывчатка (прим. автора).
[4] Джон Генри «Док» Холлидей (англ. John Henry «Doc» Holliday, 14 августа 1851 — 8 ноября 1887) — американский зубной врач, азартный игрок, один из наиболее известных ганфайтеров Дикого Запада.
[5] Дейвид Крокетт, более известный как Дэви Крокетт (англ. Davy Crockett; 17 августа 1786 — 6 марта 1836) — американский путешественник, офицер и политик, ставший персонажем фольклора США
[6] Битва за Аламо (англ. Battle of the Alamo, исп. Batalla de El Álamo, 23 февраля — 6 марта 1836) — самая известная битва Войны за независимость Техаса. Включала в себя осаду Аламо, которая длилась тринадцать дней и завершилась отчаянной битвой 6 марта, в результате которой все защитники Аламо погибли.
[7] Томас (Том) Эрл Петти (англ. Thomas Earl Petty; 20 октября 1950, Гейнсвилл, Флорида, США — 2 октября 2017, Санта-Моника, Калифорния, США) — американский рок-музыкант. «Ожидание - самая трудная часть» (The waiting’s the hardest part) – строчка из его песни «The Waiting» («Ожидание»).

20
Предупредительный выстрел
Рассвет, день первый
Холм Патфайндер
Красно-оранжевые вспышки выстрелов в кишлаке просвечивали сквозь туман. Жужжание разъяренных шершней резануло мне по ушам, когда пули пронзили воздух вокруг нас. Раздался глухой взрыв, земля задрожала, когда граната РПГ ударила в склон холма. Темные фигуры прятались за стенами или появлялись в окнах, как призраки. Казалось, этому моменту не будет конца. Марк нырнул в укрытие, распластавшись в неглубокой складке земли. Джо сделал то же самое.
Я на мгновение замер, прежде чем упасть на землю, пораженный сенсорной перегрузкой, которая возникает при неожиданной атаке не с той стороны. Невдалеке я увидел молодого десантника, его лицо было искажено страхом. Между нами был небольшой провал в земле и насыпь. Вероятно, она была слишком неглубокой, чтобы когда-то быть частью старой системы траншей Красной Армии, но достаточной, чтобы обеспечить нам некоторую защиту. Мы бросились к нему и перекатились друг на друга.
Вражеские стрелки снизили прицел, и ряд пуль выбил куски насыпи. Еще несколько пробили себе путь через гребень, чудом не задев Марка, который уже взял свою SR-25 и высматривал цели.
— Контакт с юга! - я слышал, как он говорил в гарнитуру своего радио - ПКМ в кишлаке под нами!
Рявкнули автоматы АК-47. Еще больше пуль просвистело мимо. Парень из 82-й и я прижались к земле. Несмотря на это, верх наших шлемов оставался открытым над насыпью.
Земля была холодной, как открытая могила, с кристалликами льда, покрывавшими сорняки и травинки. Я вжался в ее, прижавшись щекой к мерзлой земле, пока мысли были заняты текущим моментом. В бою бывают моменты, когда все происходит так быстро, что мозг просто не успевает за этим уследить. Когда мозг отключен от происходящего в данный момент, люди совершают странные поступки. Они выбегают на линию огня. Они застывают. Они реагируют импульсивно. Таким образом совершаются ошибки. Люди умирают или из-за них убивают других людей в такие моменты отключки.
Медленные и глубокие вдохи. Сосредоточься.
Еще одна серия пуль прошила насыпь и вонзилась в грязь. Стрелок навел прицел на распростертую фигуру Марка в нескольких метрах от него. Он даже не вздрогнул.
Я почувствовал, как меня охватывает теплое спокойствие. Мой разум перешел от ощущения, будто он заключен в бетон, к ощущению полного освобождения. До меня дошло, что мое тело начинает привыкать к такого рода ситуациям. Еще один вдох, и я мысленно составил список всего, что мне нужно было сделать. Я должен был сосредоточиться и выполнить все. Для команды и всех, кто находится на этом холме.
Я оторвал голову от обледенелой почвы и посмотрел поверх насыпи на Капех Баба, кишлак в двухстах метрах к югу. Враг был там, используя заброшенные здания для прикрытия.
Я вскинул свой М4 к плечу. Прямо сейчас, больше всего на свете, нам нужно было добиться огневого превосходства. Они прижали нас к земле своей неожиданной атакой. Нам нужно было разорвать эту мертвую хватку и заставить их опустить головы. Все остальное могло подождать.
Справа Марк нашел цель и нажал на спусковой крючок SR-25. Винтовка дернулась. Я подумал, не упустил ли он свою добычу. Он выглядел совершенно невозмутимым за своим прицелом, спокойным и уверенным, его дыхание ничем не отличалось от того, как если бы он читал газету в «Старбаксе». Его невозмутимость посреди этого водоворота вдохновляла всех, кто был этому свидетелем.
Билли бросился вверх по склону, пули рассекали воздух вокруг него. Некоторые шлепали по твердой земле у его ног. Он перебегал от человека к человеку, сбрасывая дополнительные боеприпасы пулеметчикам и дополнительные магазины тем, у кого были винтовки. Он был самым незащищенным человеком на холме, но выглядел так, словно наслаждался моментом.
Он бросился обратно через гребень, исчезнув из виду, когда вернулся к машинам, чтобы взять побольше боеприпасов для ребят. Он вернулся с М4 на груди, в руках - коробки с лентами патронов калибра 7,62 мм. Он никогда не пригибался, никогда не прятался, пробираясь между солдатами АНА, прижимающимися к земле, и десантниками, раздавая все, что у него было. Он выглядел непобедимым, величественнее самой жизни, когда бежал среди нас, игнорируя сообщения о смерти, которые враг пытался послать в его сторону. Он управлял турелью в одном из RG и даже не должен был находиться здесь, наверху. Но если где происходила драка, Билли был из тех воинов, которые всегда находили способ ввязаться в нее.
Что бы сказал его отец, если бы мог его видеть?
Отец Билли трижды побывал в командировках во Вьетнаме. Он носил два Пурпурных сердца к тому времени, когда дядя Билли, Бад, вступил в Корпус и был ранен в бою под Кхешанью[1]. Его отец был готов уйти, но известие о ранении брата привело его в ярость. Он повторно записался в армию и добровольно отправился обратно, в итоге тоже участвовал в осаде Кхешани.
Именно из такого сорта фермерских парней из Флориды и был выкован Билли. Его отец вернулся домой с осколками в голове, колене и ногах. Но то, чего никогда не смогли бы сделать пули, сделало курение. Когда Билли учился в младших классах средней школы, его отец проиграл мучительную борьбу с раком легких.
Он выбросил последнюю коробку с патронами, развернулся и помчался обратно вниз по склону. На данный момент все было в порядке, но, если бы это дерьмо продолжалось и дальше, нам понадобилась бы подпитка с ПОБ «Тодд», чтобы продолжать бой.
А вербовщик Билли хотел, чтобы он стал механиком «Хаммера». Это не тот человек, которого можно оставить на базе.
Пули свистели по вершине холма. парни вокруг меня либо дрались, либо пытались закопаться поглубже. Несколько человек начали высовывать головы и присоединяться к битве. Один из них, невероятно тощий сержант в желтой бандане в стиле Халка Хогана[2] и без бронежилета, казался почти таким же невозмутимым, как Марк. Подняв свой АК, он подполз к удобному наблюдательному пункту и начал палить по чему-то внизу, в деревне.
Мы сражались за огневое превосходство. Враг овладел им первым, но теперь баланс менялся. Чем больше оружия мы пустим в бой, тем быстрее воспользуемся моментом и прогоним ублюдков прочь.
Я искал цели с помощью своего прицела ELCAN[3]. Мне показалось, что я увидел какое-то движение в окне приземистого глинобитного жилища примерно в 250 метрах от меня. Я сосредоточился на нем, пока не увидел дульную вспышку. Я произвел пару быстрых выстрелов, а затем действительно открыл ответный огонь. Я разрядил магазин на тридцать патронов за считанные секунды.
Когда я бросил его и вставил новый, Дэнни вызвал меня по сети авианаводчиков.
— Ски, прямо сейчас к нам приближается В-1.
Я снова положил шлем на землю и включил рацию.
— Принято, я жду, пока они прибудут в район. Спасибо, брат.
— У тебя получится, Ски.
Рокуэлл В-1 — кувалда дяди Сэма. «Лансер» был одним из последних стратегических бомбардировщиков времен Холодной войны, самолетом с изменяемой стреловидностью крыла, бомбовые отсеки которого были рассчитаны на перевозку двадцати четырех ядерных боеголовок[4] В83[5] - мощности, достаточной для уничтожения каждого российского города с населением в 500 000 человек. Когда на борту не было ядерного оружия, артиллерийская команда могла загрузить на борт почти 125 000 фунтов бомб в трех отсеках и шести внешних точках крепления. Это больше огневой мощи, чем у целой бомбардировочной группы из тридцати четырех самолетов времен Второй мировой войны. Этот самолет обладал большей разрушительной силой, чем любое другое оружие в истории человечества. И Военно-воздушные силы Соединенных Штатов владели сотней таких.
В Афганистане B-1 взял на себя роль высокоточного средства доставки, вооруженного пятью двухтысячефунтовыми и пятнадцатью пятисотфунтовыми JDAM. Это «хирургическое» оружие обладало точностью до пяти метров.
Продолжайте сражаться там, внизу, ублюдки. Дай мне повод что-нибудь на вас уронить.
Пули летели. Парни перезаряжались. Появился Пэт с пулеметом М240 и начал стрелять очередями, все еще тяжело дыша после крутого подъема. Десантники опустошили свои магазины и зарядили новые. Мы расходовали наши запасы боеприпасов с пугающей скоростью.
Но это начало работать. Мы чувствовали, что ситуация меняется в нашу пользу. Как раз в тот момент, когда мы нарушили равновесие, выпустив огромное количество свинца с дальней дистанции, враг замолчал, и на поле боя воцарилось затишье. Талибы либо залегли на землю под нашим ответным огнем, либо уползли, чтобы пополнить запасы и захватить новые боеприпасы. Перестрелки часто были такими — внезапный, сильный приступ, длившийся самое большее десять-пятнадцать минут, прежде чем все утихало. Но затишья никогда не длились долго, и то, что последовало за этим, как правило, было постоянной перестрелкой, когда все вошли в ритм. Однако, если ситуация действительно накалялась, за затишьем мог последовать второй яростный взрыв, если одна из сторон пыталась разорвать контакт или драка происходила на близком расстоянии.
— Марк, ты в порядке, брат? - окликнул я его.
Его взгляд не отрывался от прицела. В своей неторопливой техасской манере он сказал:
— Ага. Кажется, я подстрелил парочку.
Я снова высунул голову из-за насыпи со своим биноклем «Вектор-21», полный решимости выяснить, где прячется враг, чтобы я мог навести на него бомбардировщик В-1. Туман теперь быстро редел, лишь несколько очагов задерживались то тут, то там. Ни одна тень не шевельнулась. Никакие фигуры не метались от стены к стене. Кишлак снова казался опустевшим.
Не может быть, чтобы с ними было покончено.
Я снова опустился за насыпь и вытащил карту для этой операции. В отличие от тех, которые использовались 6 ноября, эта карта был скрупулезно составлена таким образом, чтобы каждое отдельное жилище, комплекс, здание и особенность местности имели номер. В такой сложной ситуации, как эта, такое внимание к деталям оказало огромную помощь. Штаб-сержант Миллер из нашего ротного разведотделения создал этот документ, и он был огромным — двадцать страниц, скрепленных степлером. Я отогнул страницу с подробным описанием моего сектора, чтобы можно было быстро сориентироваться.
Прежде чем покинуть ПОБ «Тодд», я засунул карту в верхний подсумок своей разгрузки, чтобы в случае необходимости его можно было легко достать. Развернув его, я изучил пронумерованные здания и комплексы в Капех Баба, ища то, в которое я стрелял. Я нашел его, высунул голову из-за насыпи и начал ориентироваться на то, что было напечатано на карте. Я хотел быть уверен, что когда прибудет B-1, я смогу быстро навести бомбовый удар на любое место, из которого враг решит действовать против нас.
Именно так вы зарабатываете все свои деньги в качестве авианаводчика – обнаружением целей. Бомба хороша ровно настолько, насколько хороша информация, которую вы в нее заложили.
Раздался выстрел. Одиночный АК-47.
— Кто-нибудь видел, откуда? - крикнул кто-то.
Другой автомат выпустил пулю, которая с резким стуком попала в гребень!
Эти одиночные выстрелы часто предшествовали очередной полномасштабной атаке, давая нам понять, что перерыв закончился и «Талибан» продолжает игру на еще один тайм.
Если все снова собиралось сойти с ума, то сначала мне нужно было покурить. Я хранил свою пачку сигарет в том же подсумке, что и карты, поэтому сунул руку внутрь и вытащил одну. Когда я зажал ее между губами, то понял, что положил зажигалку в набедренный карман. Поскольку мои ноги были придавлены солдатом 82-й воздушно-десантной дивизии, который держал меня за насыпью, я не мог добраться до него.
— Эй, сделаешь мне одолжение? - сказал я - Залезешь в мой грузовой карман, достанешь зажигалку и прикуришь мне сигарету?
Мы были слегка прижаты друг к другу, из-за чего мне также было трудно высвободить другую руку.
Солдат посмотрел на меня глазами, похожими на блюдца. Ему было не больше девятнадцати лет.
— Да. Подожди - он порылся в моем грузовом кармане и нашел зажигалку, затем слегка приподнялся, чтобы дотянуться до меня.
Еще один выстрел АК эхом разнесся по долине. Руки десантника дрожали. Я рассматривал их, пока он пытался зажечь зажигалку.
— Эй - тихо спросил я - Ты в порядке?
Он поднес свои дрожащие руки к кончику моего «Лондона[6], держа зажигалку одной рукой и прикрывая маленькое пламя другой. Когда табак загорелся, я увидел, что его лицо стало восковым и бесцветным. Я начал беспокоиться о нем.
— Ты в порядке? - снова спросил я.
Он оторвал взгляд от сигареты и прошептал:
— Почему ты такой спокойный?
— Страх ничего не изменит - сказал я - Мы все в этом вместе.
Он быстро кивнул, но вид у него был неубедительный.
— Мы уже бывали в такой ситуации раньше. И мы никуда не собираемся уходить.
Это, казалось, было понятно, пока из кишлака не донеслась короткая автоматная очередь. Танго начинали пристреливаться.
Я засунул зажигалку в свою открытый подсумок, глубоко затянулся «Лондоном» и выдохнул. Боже, первая затяжка показался мне почти трансцендентной, особенно в этот момент.
— Ты будешь чувствовать страх. Просто чувствовать. Но ты не можешь позволить ему управлять тобой. Ты должен принять его и сосредоточиться на своей работе. Во всяком случае, я так и делаю
— Спасибо - пробормотал он.
Из кишлака донеслись новые выстрелы. Разъяренные шершни вернулись. Мы пригнулись чуть ниже.
— Послушай, брат, мы не допустим, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
— Сюда - услышал я крик Марка.
Я оглянулся и увидел Энди, Билли и Джорджа, пробивающихся сквозь огонь талибов. Они перевалили через гребень клином из трех человек, Билли держал на груди свой ручной пулемет M249 PARA-SAW[7] со складным прикладом. Джордж и Энди подняли свои М4, перепрыгивая через препятствия и огибая боевые позиции.
Джордж опустился рядом с Марком. Лежа ничком, он снял с плеча зрительную трубу, прильнул к ней глазом и начал искать цели для нашего снайпера. Энди плюхнулся на землю в нескольких футах от них, каким-то образом одновременно стреляя и разговаривая по радио. Король многозадачности.
Билли, шести футов ростом и сплошь из мышц, простоял на гребне достаточно долго, чтобы развернуть сошки пулемета. Затем он тоже упал ничком. Через несколько секунд он уже нажимал на спусковой крючок, его 249-й взревел.
— Говорю тебе, чувак, если ты окажешься прижатым, это те парни, которые тебе нужны - сказал я своему соседу по окопу.
— А то - ответил десантник. Я увидел, как облегчение отразилось на его лице.
Марк упер SR-25 в плечо. Если у него была цель, то и у меня была цель для Б-1. Я схватил бинокль, вскарабкался на вершину уступа и сосредоточился на том месте, куда Джордж направлял Марка.
Я мог видеть движение в комплексе, на который он нацелился. Тени метались в окнах, прятались за углами. Я насчитал четыре или пять, прежде чем услышал, как Дэнни по сети авианаводчиков связывается с B-1 и отправляет его экипажу обновленную информацию о ситуации.
Нужно выяснить, что это за комплекс.
Птичка могла появиться над головой в любую минуту. Я снова вытащил карту и просмотрел ее. Мне показалось, что я нашел нужный комплекс на карте, но я хотел быть уверенным, поэтому снова поднял бинокль и изучил местность. Запомнив особенности местности, другие близлежащие жилища и их связь с дорогой, я получил хорошее представление о местоположении противника. Опустив голову, не сводя глаз с карты, я понял, что нашел нужное строение - номер 26. На обороте страницы моей тактической брошюры к каждому номеру были привязаны десятизначные координаты. Это слишком просто.
Я перепроверил, вводя таблицу в свой маленький портативный компьютер GoBook MR-1[8], думая о 6 ноября. Шанс попасть в наших людей в этой ситуации был невелик, но я не хотел тратить бомбу впустую и поражать пустое здание только потому, что допустил какую-то глупую ошибку в пылу сражения.
Номер 26. Это был тот самый.
После нескольких выстрелов, ознаменовавших окончание этого первоначального затишья, перестрелка разгорелась с новой силой. Враг обстреливал нас. Слава Богу, никаких РПГ, но множество автоматных очередей пронеслось по вершине холма. Пули прыгали и взвизгивали вокруг нас. Остальная часть команды, вместе с двумя десантниками на нашей стороне холма, пустили в ход все, что у нас было. Враг был не настолько глуп, чтобы атаковать нас — подниматься на эту вершину холма, хотя и ужасно незащищенную, было бы самоубийством перед лицом нашей огневой мощи. Вместо этого они сосредоточились на том, чтобы отогнать нас сильным огнем. В прошлом это срабатывало; они решили, что теперь это сработает.
— Они лупят из других кишлаков на юге - сообщил Марк.
— Ты можешь достать их? - Энди спросил
— Нет. Они слишком далеко. Полторы тысячи метров. Мне нужен SASR.
— Понял - сказал Энди. Он связался по рации и попросил 82-ю доставить огромный M107A Марка с первым подвозом запасов. Этим руководил Заппала и он должен был позаботиться о том, чтобы оружие попало к нам как можно скорее.
Грохот боя перерос в полномасштабную атаку на органы чувств. В ушах звенело. В воздухе витал запах пороха. Люди кричали. Оружие гремело и трещало. Враг отказывался разрывать контакт, делая все возможное, чтобы воспользоваться нашим уязвимым положением. Без особого прикрытия нас мог видеть за много миль любой житель долины к югу. Пара биноклей, рация и минометный расчет где-нибудь там, внизу, были бы для нас губительными.
Все, что мы могли сделать — это держаться и выкладываться. Но чувство ужаса все время пыталось прорваться сквозь мое сосредоточенное спокойствие. Если так пойдет и дальше, я знал, что мы начнем нести потери. Для иного исхода было слишком сильно обстреливали.
— Ореол1-4, это Кость 1-1. Проверка радиосвязи, прием.
— Кость на месте - крикнул я Энди, который теперь был с нами на холме.
Наш собственный «арсенал в небе», супербомбардировщик, представлявший собой вершину американской боевой техники, склонил чашу весов. Чувство страха испарилось. Теперь у меня был шанс что-то изменить и покончить с этим дерьмом.
Я не смог удержаться от улыбки. Талибы в том комплексе вот-вот должны были получить по заслугам от бомбардировщика.
Я включил свою гарнитуру.
— Вас понял, Кость, это Ореол. Слышу громко и отчетливо. Скажите, когда будете готовы к работе с координатами.
— Кость 1-1, готова, отправляйте.
Сквозь шум перестрелки я услышал, как четыре мощных турбовентиляторных двигателя General Electric F101 «Лансера» грохотали на орбите над нами. Кость находился на высоте двадцати тысяч футов, значительно выше сплошной облачности, которая омрачала утро в нашей долине. Это означало, что у них не будет сканирования района цели. Вместо этого они были бы полностью зависимы от нас с Дэнни, чтобы попасть точно в цель.
— Дэнни, это Ски - позвал я. Он подтвердил координаты и номер здания, которые я передал Кости. Он передаст это PRO 6 в Замке и получит от него окончательное одобрение на высадку.
— Делаю. Дай мне одну секунду - ответил Дэнни по рации.
Пока я ждал, стрельба усилилась. В бою есть две скорости - слишком быстрая и слишком медленная. В каком режиме вы находились, полностью зависело от того, что вы делали в тот момент и что враг пытался с вами сделать. Когда я оглядел холм, наблюдая, как сражаются мои братья, а пули вырывают куски земли из гребня вокруг них, я понял, что их момент наступил слишком быстро. Мой, казалось, длился вечно. Странно, как бой раскалывает реальность для людей, которые сражаются бок о бок. Вероятно, это одна из причин, по которой у всех разные воспоминания и последовательность событий после крупной битвы.
— Ореол 1-4 - раздался голос Дэнни из моего радио.
— Говори, Дэнни - ответил я.
— Ок, PRO 6 обсудил это с полковником Бруно и руководящим составом.
Меня охватил приступ паники. Что там Дэнни мне говорил? Неужели PRO 6 спрашивал мнения свиты о том, стоит ли нам сбрасывать бомбу?
— Что происходит, Дэнни? - спросил я, стараясь придать своему голосу спокойствие.
— Они хотят, чтобы вы сначала сделали предупредительный выстрел, прежде чем они одобрят сброс на комплекс - сказал Дэнни со смущением в голосе.
— Что, черт возьми, такое предупредительный выстрел из чертова В-1?
— Найдите поблизости необитаемый район, дайте мне координаты, и мы сбросим GBU-38[9] с задержкой.
Я уставился на затянутое облаками небо.
Мы тут торчим, как хер на именинах, а PRO 6 хочет, чтобы мы сбросили бомбу в чистом поле?
— Дэнни, мы под шквальным огнем.
— Я знаю, Ски - я слышал разочарование в его голосе. PRO 6 ставил на кон наши жизни. Для чего? Чтобы послать «сообщение» врагу о том, что у нас есть решимость применить силу, если они не отступят?
Какого хрена мы делаем? Это снова похоже на Вьетнам.
Постепенная эскалация на поле боя, в разгар опасной ситуации, когда мои братья находятся на прямой линии огня? Я не мог в это поверить. Враг уже доказал, что будет продолжать сражаться, даже когда его обстреливали А-10 или мы сбрасывали на него бомбы. Эти Танго не убегали. Очевидно, PRO 6 не получил этой информации.
— Энди? - крикнул я сквозь какофонию боя - Ты слышал это?
— Просто сделай это, Ски - сказал он.
— Что, черт возьми, происходит, Ски? - крикнул Джордж.
— PRO 6 не позволит нам разбомбить комплекса. Он хочет сделать предупредительный выстрел.
— Что, черт возьми, такое предупредительный выстрел? - Джордж пришел в ярость - Зачем мы вообще здесь, если нам не разрешают убивать людей, стреляющих в нас?
Слух быстро распространился, и вызванный им уровень гнева отразился на внезапной эскалации огня в деревне. Ребята выместили свое возмущение действиями PRO 6 на талибах. По крайней мере, нам разрешили использовать оружие, которое было у нас в руках.
— Ладно, Дэнни, дай мне минутку, чтобы разобраться с координатами.
Я высунул голову из-за насыпи и поднес бинокль к глазам, подыскивая подходящее место для взрыва, который не причинил бы никакого ущерба, но, возможно, вызвал бы шок и благоговейный трепет у врага.
О да. Это хорошо сработало в Ираке.
Я нашел участок открытой местности на склоне на восточной окраине кишлака, где в радиусе поражения пятисотфунтовой бомбы не было никаких сооружений.
— Дэнни, нашел - я прочитал координаты, и Дэнни на мгновение замолчал, запрашивая разрешение на это местоположение у PRO 6.
— Готово, Ски - передал он по радио мгновение спустя.
Мы составили запрос и передали его экипажу бомбардировщика.
— Выполняйте немедленно - сказал я. Я хотел подчеркнуть это, поэтому повторил.
Спустя мгновение на связь вышел бомбардировщик.
— Вас понял, сообщу по прибытию.
Высоко над нами B-1 завершил маневр, затем развернулся на новый курс, чтобы начать бомбометание. Я знал, что нам осталось жить всего несколько минут, и у меня пересохло в горле. Мое тело напряглось. Первый сброс за день — даже если он был на пустынный склон холма — был одним из тех моментов, когда проверяется интуиция.
Все ли я правильно рассчитал? Была ли точен запрос?
Миллион мыслей пронеслись в моей голове, пока люди вокруг меня стреляли и перезаряжали в гуще схватки. Я знал, что бомбардировщик был на подлете, когда он развернулся обратно и его двигатели замолчали. Враг должен был знать, что его ждет.
И они все еще стреляли в нас.
— Кость 1-1, заходим с востока - доложил экипаж бомбардировщика.
— Кость 1-1, это Ореол 1-4, огонь разрешен - ответил я.
— Одиночный, тридцать секунд - доложил пилот.
Пятисотфунтовая бомба прорвалась сквозь тучи с грохотом, похожим на грохот мчащегося поезда. Любой, кто находился в пределах слышимости, понял бы, что что-то вот-вот будет подавлено американской огневой мощью.
Мне было интересно, думали ли талибы, что это будут они.
Бомба попала в склон холма. Она пробила корку мерзлого грунта и глубоко вонзилась в землю. Взрыва не последовало. Либо бомба была неисправна, либо экипаж никогда не приводил ее в действие.
Огонь талибов не ослабевал.
__________
[1] Осада Кхешани (англ. Battle of Khe Sanh) — сражение между Народной армией Вьетнама и Корпусом морской пехоты США за военную базу Кхешань 21 января — 9 июля 1968 года.
[2] Терри Джин Боллеа (англ. Terry Gene Bollea, род. 11 августа 1953, Огаста, Джорджия), более известный как Халк Хоган (англ. Hulk Hogan) — американский рестлер, актёр, телеведущий, предприниматель и музыкант. Он широко считается самой узнаваемой звездой рестлинга во всём мире и самым популярным рестлером 1980-х годов.
[3] Elcan Specter – линейка призматических прицелов производства канадской компании Raytheon ELCAN Optical Technologies, также просто ELCAN (Ernst Leitz CANada), в настоящее время базирующейся в Мидленде, Онтарио.
[4] Так в оригинале.
[5] B83 — американская свободнопадающая термоядерная авиабомба с зарядом переменной мощности. Разработанная в 1970-х годах в Ливерморской лаборатории и принятая на вооружение в 1983 году, бомба остаётся одним из основных типов ядерных вооружений ВВС США.
[6] Я не знаю, что это (прим. переводчика).
[7] 5,56-мм ручной пулемёт M249 SAW (в пер. букв. «пила», сокращение от Squad Automatic Weapon — «автоматическое оружие отделения») — вариант ручного пулемёта FN Minimi для армии США калибра 5,56×45 мм американского производства (производится FN Manufacturing, Inc. — местным филиалом бельгийской компании FN Herstal), серийное производство началось в 1980-х годах.
[8] GoBook MR-1 - защищённый ультрамобильный ПК компания General Dynamic на базе ультрапортативного компьютера Vulcan FlipStart. Имеет защищенный от внешних воздействий корпус, устойчив к попаданию внутрь влаги и пыли.
[9] GBU-38 - фугасная бомба Mk 82 (BLU-111) весом 500 фунтов, с комплектом JDAM